Часть 1 Глава 4 Тантра, Рязань, Белорецк

 

Неизвестно, что задумала Наталья Васильевна после того, как ночью испытала приступ беспричинного ужаса. Но Елена Михайловна не разочаровалась, когда на следующий день, ближе к вечеру, украдкой от Натальи Васильевны, вернулась в клуб. Возможно, это оказалось лучшим решением в ее жизни. Собираясь вернуть случайно похищенный видеодиск, Елена Михайловна спустилась в зал и нашла там вчерашнюю девушку с яркой восточной внешностью по имени Мейрам. Она присела рядом с Мейрам и притихла, поскольку оказалась на каком-то собрании. Кроме них на ковре сидели другие люди – незнакомые мужчины и женщины разного возраста. Впрочем, вскоре она еще узнала в полутьме  белобрысого мальчика, которого, кажется, звали Эмиль.

Находясь под впечатлением вчерашнего видео, Елена Михайловна ожидала каких-нибудь варварских ритуалов. Но вместо этого Мейрам оживленно рассказывала о банальных вещах, как на лекции по  психологии. Возможно, ритуалы начнутся потом? Прижимая к груди папку с диском, Елена Михайловна украдкой разглядывала лица вокруг и находила их довольно приятными.

Во-первых, здесь было несколько человек ее возраста. Елена Михайловна почувствовала себя уверенней. Во-вторых, она не заметила никаких признаков фанатизма, хотя подозревала, что попала на собрание секты. Наоборот, эти люди показались даже интеллигентнее, чем те, которые остались на улице. Женщины были миловидны, а вот мужчинам, пожалуй, не хватало брутальности, за исключением одного, очень интересного незнакомца с благородным римским профилем. Решив не паниковать раньше времени, Елена Михайловна прислушалась к тому, что говорила Мейрам.

 А Мейрам уверенно всем внушала, что целью духовных практик является подчинение эмоций намерению. В буддизме спонтанные эмоции называют страстями. Эмоции управляются рефлексами, а намерение возникает на основе интеллектуальной информации, полученной человеком. Человек, для которого интеллектуальная информация важнее рефлексов, превращает интеллект в свое новое, духовное тело. Ведь мало кому известно, что на санскрите интеллект называется - буддха. По значению это слово очень близко к понятию бодхи - просветление, и к имени Будда. Просветление, то есть всезнание, подобно включению света в темной комнате, где секунду назад все было страшно и непонятно, но едва загорелся свет – и чудовища мгновенно исчезли.

Услышав такое, Елена Михайловна все же занервничала. А вдруг ее уже начали незаметно зомбировать?

- Обратите внимание, - настойчиво продолжила Мейрам, - что любая религия всегда предлагает правила, заповеди, дхарму, то есть информацию, которую верующий обязан предпочесть спонтанным эмоциям и рефлексам. Пока предпочтение соблюдается – религия действует, но едва религия сама начинает держаться лишь на эмоциях – она теряет значение.

- Про какую религию вы сейчас говорите? – спросил у Мейрам интересный незнакомец с римским профилем.

Елена Михайловна восхищенно взглянула на бесстрашного героя, который не испугался гипноза сектантов. Сообразив, что сказала лишнее, Мейрам немного смутилась, но пояснила.

- Например, христианин не имеет права быть обидчивым, мстительным, злорадным, раз это противоречит Нагорной проповеди. И когда эти качества оправдываются, то это уже не христианство, а победа страстей над заповедями.

- Я вас понял, спасибо, - удовлетворенно кивнул мужчина, немного расстроив Елену Михайловну толерантностью.

- Неужели эмоции так ужасны? – спросил кто-то другой.

Мейрам возразила, что ни в коем случае нельзя утверждать, будто эмоции ужасны. Они подобны решениям ума, только на уровне тела, и в древности помогали телу выживать. Каждая эмоция что-то подсказывает человеку. Страх – это приказ убежать, гнев – приказ наказать, зависть – приказ отобрать, жалость – приказ спасти, депрессия – приказ что-то менять…

- А любовь? – спросила Елена Михайловна.

- Любовь – это приказ объединиться, - улыбнулась Мейрам. – И вот что  важно понять. Эмоции возникают спонтанно, а интеллект приходится развивать всю жизнь. Когда интеллект недоразвит, эмоции  подсказывают более правильное решение. Поэтому среди глупых людей популярно мнение о вредности ума, хотя судят они об этом только по своему уму.

- Тогда зачем вообще нужна ваша тантра, если ум – это самое важное в человеке? – спросил тот же голос.

Елена Михайловна вздрогнула. Наконец-то заговорили о тантре. Она с интересом покосилась на худощавого молодого человека, задавшего вопрос.

Мейрам охотно объяснила. В современных духовных практиках эмоции  называют энергиями. Это довольно точное определение, поскольку именно энергетические изменения в теле, скорее всего, и воспринимаются как желания. Чаще их приходится сдерживать, а иногда наоборот – возбуждать. Ведь многих проблем не решить без прилива энтузиазма. Для подчинения эмоций их искусственно возбуждают. Но страх, гнев, или зависть трудно вызвать искусственно. Намного проще возникает сексуальная энергия - для этого достаточно приблизить мужчину к женщине. К тому же сексуальная энергия является самой древней и сильной. Не удивительно, что в тантре ее используют.

- Разве это не опасно? – не выдержав, спросила Елена Михайловна.

Мейрам согласилась. Нельзя отрицать, что подобные практики – игра с огнем. Но если бы первобытные люди не подчинили огонь, то мы бы до сих пор дрожали от холода на деревьях. Аналогично следует относиться и к внутреннему огню сексуальности, который способен сжечь человека или служить ему очагом.

- Но мы и без тантры его освоили, - иронично заметил худощавый молодой человек. 

В зале засмеялись. Мейрам покачала головой.

- Обычный секс не является тантрой, поскольку остается спонтанным рефлексом, - сказала она. - Тантра использует сексуальность для получения дополнительной энергии и навыка контроля над ней. Но прежде важно избавиться от бессознательных, сексуальных проблем. Для этого существует первый круг тантры, который состоится сегодня.

Первый круг тантры состоится сегодня! Елена Михайловна ощутила такое волнение, что закружилась голова. Ей впервые захотелось уйти, но уже не от страха, а потому, что матка напряглась от возбуждения и могла породить судорожный оргазм на глазах у всех. Незаметно вытирая вспотевший лоб, Елена Михайловна в отчаянии взглянула на интересного незнакомца с римским профилем и вдруг поняла, что именно это чувство мешало ей знакомиться с мужчинами. Боясь показаться шлюхой, она сбегала от лучших из них, попадая в объятия тех, кто не возбуждал ее слишком сильно, но и не представлял интереса. А осознав, как много она сейчас поняла, Елена Михайловна стиснула зубы, решив остаться и принять участие в ритуале.

 

***

 

Вечером предыдущего дня Мерседес-Гелендваген въехал в Рязань с северо-запада, по Московскому шоссе. Пока София с любопытством наблюдала, как пригородные здания за окном превращаются в ярко освещенный город, Максим включил навигатор и начал искать гостиницу со странным названием Ловеч, в которой был забронирован двуместный номер.

Накануне София получила обстоятельную инструкцию от Мейрам насчет этого номера. Сверкая восточными глазами, Мейрам долго объясняла Софии, что они часто путешествуют из города в город и могут  позволить себе ночлег в дорогих гостиницах, зато не могут позволить предрассудки. Поэтому в рязанской гостинице у Софии с Максимом будет один номер на двоих, ибо нет смысла переплачивать за отдельные номера.

Слушая эту вдохновенную проповедь, София кивала, скрывая улыбку и не особо доверяя Мейрам, утверждавшей, будто ночью Максим к Софии даже пальцем не прикоснется. София выросла в районе, где видела всякое. Она привыкла, что мужские руки  тянулись к ней с разными намерениями. Она с детства знала, как давать по рукам, и не только по рукам, или наоборот – отдаваться, если возникала симпатия, поэтому наставления строгой казахской девушки показались ей цитатами из Домостроя.

Автомобиль свернул с шоссе, проехал мимо площади и почти сразу оказался перед высоким домом с красными балконами, над плоской крышей которого были буквы: «гостиница Ловеч».

- Приехали, - сказал Максим, въезжая на парковку.

- Откуда такое название у гостиницы? – спросила София.

- В честь болгарского города-побратима.

София окинула взглядом неказистое, семиэтажное здание, без излишеств, в стиле соцреализма.  

- А Мейрам уверяла, что это лучшая гостиница в городе.

- Ты ее изнутри не видела, - улыбнулся Максим.

Оформив парковку, они взяли сумки с вещами и вошли в здание. София почувствовала себя неуютно. Изнутри гостиница действительно выглядела роскошной - с мраморными полами и блестящими, белыми стенами, которые оживляли красные детали интерьера и мебель. Максим обратился в ресепшен, предъявил паспорта, расплатился карточкой, получил ключ и уверенно направился к лифту. София послушно потащилась за ним, прижимая спортивную сумку к животу и презирая себя за смущение.

Бесшумный лифт стремительно поднялся на седьмой этаж. Максим  окинул взглядом такой же мраморный коридор в поисках нужной комнаты.

- Сюда, - сказал он, открывая дверь.

Потом прошел в комнату и замер. София с любопытством заглянула внутрь. Посреди номера с белыми гардинами и красными шторами на окне стояла большая двуспальная кровать, застеленная роскошным красно-белым покрывалом с двумя кокетливыми подушечками.

- Мне сказали, что это двуместный номер, - пробормотал Максим. – Я спущусь и спрошу другой.

Заметив его смущение, София прибодрилась и уверенно сбросила сумку с плеча на ковер перед шкафом.

- Обойдемся без предрассудков, - сказала она. – Мейрам обещала, что вы ко мне даже пальцем не прикоснетесь.

- Тебя правда не смущает кровать? – спросил Максим.

София озабочено потрогала кровать, как бы проверяя.

- Нормальная, крепкая. А что?

Максим засмеялся.

- Не делай вид, будто не поняла. Тогда пойдем в кафе, перекусим.

Они спустились в кафе с такими же мраморными полами, на которых стояли металлические столики и стулья. Зато забавный рисунок на стене  впервые нарушил красно-белую гамму, оказавшись желто-синим – карикатурные желтые дома и синее небо над ними.

Когда София, проглотив салат, неуверенно попробовала картошку с отбивной, Максим вдруг спросил:

- Ты по-прежнему видишь во сне мастера Мюррея?

София кивнула.

- Но мне непонятно, насколько соответствует реальности то, что я вижу.

- Например? – заинтересовался Максим.

София уперлась взглядом в стену с нарисованными домами.

- Например, в последний раз я увидела Англию времен войны и какой-то магический ритуал против Гитлера. Звучит нелепо, но… - она посмотрела на Максима, –  могло такое случиться на самом деле?

- Могло, - подтвердил Максим.

- А я решила, что воображение меня подвело, - призналась София.

- Знаешь, что было дальше? – спросил Максим.

София отрицательно покачала головой. Тогда Максим, с чашкой чая в руках, пересел поближе к Софии и начал негромко рассказывать продолжение той истории, что началась семьдесят лет назад в тихом, английском городке под названием Фордингбридж.

 

***

 

Колдовские ковены с неба звезд не хватают. Но и пренебрегать их силой никак нельзя. Поэтому, если у вас на уме всемирная революция, то сперва загляните на чашку чая хотя бы к леди Джейн, или к сэру Хантеру, и поинтересуйтесь: одобряют ли ковены ваш план?

Вольный народ всегда жил по собственным правилам, но никогда не навязывал их другим. Ведь если все начнут жить по правилам магов, наступит хаос. И в ответ на вашу пылкую речь леди Джейн, неторопливо позвякивая ложечкой в чашечке, лишь вежливо предложит: «ну почему вам понадобилось спасать целый мир, лучше я познакомлю вас с одной милой девушкой, которая живет в доме напротив». А потом леди Джейн, возможно, даже поднимет трубку телефона, подавая достойный пример: «алло, милочка, добрый вечер, у меня сэр Гитлер в гостях, интересный и очень впечатлительный молодой человек, мечтает нарисовать твой портрет».

И вам еще повезет, если сэр Хантер не захочет вас потом подвезти. Поскольку, если вы сядете в его старенький бентли, автомобиль непременно остановится возле леса, и сэр Хантер грозно закричит, выпучив глаза: «ни в коем случае, никогда, даже если очень сильно захочется, не беритесь за колдовство, сэр, если вы по самой сути своего естества не принадлежите к магическому ковену».

Не все колдуны настолько категоричны, хотя расхлебывать ошибки дилетантов не по душе никому.

Пять лет спустя война в Европе закончилась. Германия проиграла. Малютка Грейс, та самая девушка, которой не повезло с сыном мельника, стала взрослой, влюбилась в другого парня, заделалась леди Грейс, нарожала мужу детей и немного состарилась. Один из ее взрослых сыновей однажды оказался в России. В Москве он познакомился с юной студенткой по имени Татьяна Петровна, которая бредила древнеегипетской историей и училась на археолога. А когда сын леди Грейс вернулся в Британию, он оставил этой студентке на память о себе красивую дочку, которую маргинальная мама в состоянии аффекта назвала Исидой.

Чтобы незадачливая студентка Татьяна могла продолжить обучение, девочку переправили на Урал, к дедушке с бабушкой. Там она и прожила много лет, пока ее мама заканчивала университет, училась в аспирантуре и делала карьеру ученого археолога.

После школы Исидочка наотрез отказалась переезжать в Москву, закончила ближайший пединститут и стала скромной учительницей английского языка. Всю жизнь ее терзала обида на маму, которая так легко отказалась от нее, и на отца, которого никогда не видела. Фотографий Патрика Дугласа почему-то не сохранилось.

Ну а мама Исидочки посвятила себя египтологии и не упускала ни одной возможности побывать в стране фараонов. Даже ее родителей соседи похоронили без нее. В первый раз Татьяна Петровна не смогла найти возможность прервать важную экспедицию, а в другой раз уже Татьяну Петровну не смогли найти – раскопки были в Судане.  

В аспирантуре Татьяна Петровна выскочила замуж за москвича, через пару лет развелась и отсудила у него однокомнатную квартиру. Но ведь это было не для себя, а во имя науки. Получив от мужчин абсолютно все, чем они могут пригодиться порядочной женщине, Татьяна Петровна поставила на личной жизни большой, жирный крест. Вместо мужа она завела дома копию бюста Рамсеса Второго в натуральную величину.

А ее забытая дочь Исидочка, прозябавшая в провинциальном уральском городке, тоже почему-то не испытывала никакого желания влюбиться. После смерти бабушки с дедушкой, Исидочка принялась так отчаянно избегать всех мужчин, что они вообще перестали ее замечать. И уже казалось, что на ней завершится род ее матери, которую Исидочка так и не сумела простить. Но однажды в жизнь одинокой девушки ворвался человек, принадлежавший к семье отца.

Наступила холодная, уральская осень. Вершины гор побелели от первого снега. Резкий, пронизывающий ветер злобно срывал последние листья с обнаженных деревьев. И только алые кисти рябин, будто капли невинной крови, раскачивались воздухе за окном, взывая о мщении.

Вечером тридцать первого октября в квартире Исидочки было невыносимо холодно, а отопление еще не включили. Вернувшись под вечер с работы домой, Исидочка зажгла на кухне все четыре конфорки и уселась перед газовой плитой с чашкой чая в руках. Любовь к хорошему чаю, наверное, досталась ей по наследству от отца-англичанина. Исидочка согрелась и размечталась, будто дремлет в фамильном английском замке возле камина. Ведь иногда она все же надеялась, что английские родственники ее найдут.

Внезапно Исидочка поняла, что рядом кто-то стоит.

Справа громко скрипнула половица. Потом на полу перед девушкой выросла длинная тень. Исидочка испуганно обернулась, однако никого не увидела. Вздохнув с облегчением, Исидочка уставилась под ноги, искренне удивляясь, что означала эта тень на полу? Тень покачнулась. Девушка мгновенно окаменела от страха. У нее над ухом послышался сдержанный мужской кашель. Скосив глаза, Исидочка на этот раз обнаружила справа высокую человеческую фигуру, которая совершенно точно отсутствовала здесь секунду назад. А потом этот человек шагнул в сторону газовой плиты, протягивая озябшую руку к огню.

С этого мгновения реальность стала похожей на кошмарный сон. Только крепкие нервы спасли Исидочку от истерики. В двух шагах от себя девушка увидела абсолютно голого старика с седыми волосами до плеч. Старик стоял к ней спиной, дрожа от холода. В правой руке у него был огромный меч, а левую руку старик держал над огнем. Потом он небрежно перехватил этот меч и принялся греть над огнем правую руку. Но самое удивительное случилось дальше. Незнакомый старик оглянулся через плечо, ласково улыбнулся и вежливо заговорил на превосходном английском языке.

- Добрый вечер, прекрасная леди. Приношу свои извинения за внезапное вторжение в этот уютный дом. Я мастер Мюррей, только что из Германии, и мне срочно необходимо встретиться с главным магом ковена.

Исидочка, не мигая, уставилась на него исподлобья, сжимая чашку чая в руках.

- Что за глупые шутки? – пискнула она.

В ее голове начали быстро возникать фантастические версии по поводу того, кто мог решиться на подобный сюрприз – подбросить в чужую квартиру обнаженного, англоговорящего старика, да еще с таким длинным мечом? Но никто из знакомых Исидочки не выглядел экстремалом.  

- Не понимаю… - смутился упрямый шутник, беспомощно пожимая плечами. - На каком языке вы  говорите?

- На человеческом, – возмутилась девушка.

Опять услышав незнакомую речь, старик немного прикрыл мужское достоинство эфесом меча и впервые забеспокоился:

- Где я? Кто вы?

Исидочка промолчала, предположив, что перед ней сумасшедший.

- Как называется ваш город? – спросил сумасшедший англичанин.

- Белорецк.

Старик взмахнул рукой в сторону окна.

- А эти горы?

- Урал, - пробормотала Исидочка.

Синие глаза старика стали огромными от ужаса.

- Россия?

Побледнев, он бешено сжал эфес, заставив девушку взвизгнуть от страха, но опомнился и лишь бессильно заскользил голой спиной вдоль стены, медленно опускаясь вниз. Усевшись на пол, старик уткнулся бородкой в блестящее лезвие меча и пробормотал:

- Не повезло.

Очевидно, наступило подходящее время для вызова санитаров. Привстав, Исидочка осторожно дотянулась до телефона. Старик оживился:

- Можно позвонить в Фордингбридж?

Исидочка замерла с трубкой в руках. Старик встал перед девушкой на колени и умоляюще повторил:

- Великобритания. Графство Гемпшир. Один звонок.

- Нельзя, - сердито ответила Исидочка тоже по-английски. – Перестаньте притворяться. Признавайтесь, кто вы на самом деле?

Она в сердцах бросила трубку, ушла в соседнюю комнату и вернулась на кухню с большим халатом в руках.

- Комедия окончена. Одевайтесь.

- Говорите по-английски? – обрадовался старик, с трудом вдевая ручищи в узкие рукава.

- Я учительница английского языка, а вы?

- Колин Коннор Мюррей, - представился старик, гордо добавив, - ветеринар.

- Исида Патриковна, - кивнула Исидочка, покраснев.

Вот при каких обстоятельствах познакомились скромная уральская девица и мастер ковена города Фордингбридж.

 

***